| под белой хрупкой снежною скорлупкой
не бьётся сердце мира - а моё едва-едва прикрыто шубкой.
Она подставляет бумажный стаканчик под кран с холодной водой, подавляя желание зевнуть. Опять бессоница. В кулере клокочут два огромных пузыря воздуха, поднимаясь снизу вверх ко дну бутылки. Она не слишком часто разгуливает по коридорам бюро, практически не покидая своего рабочего места без крайней надобности. Все равно светить задом перед коллегами как тореадору размахивать красной тряпкой перед быком.
Они и так ее недолюбливают.
За то, что зря занимает должность и протирает свои узкие костюмчики, за то, что местами неудачно или неуместно шутит. За то, что получает жалование за красивые глазки. Ее вклад зачастую недооценивают. В некоторых штатах до сих пор дремучие представления о криминальной психологии.
С отсутствующим видом она пялится на след из мелких пузырьков, тянущийся за теми большими. Обычно она предельно собрана и сдержана, у нее опрятный внешний вид и рациональный склад ума. С ней едва ли получится насладиться пустой болтовней о погоде или рецепте лимонных кексов. Зато если тема беседы коснется работы, она расцветает на глазах и может тараторить без умолку с утра до вечера. Люди от нее устают.
[indent] — Мне надоело, что нас в постели всегда трое: ты, я и модус, мать его, операнди.
Дейл вырывает из сети зарядку и бросает в дорожную сумку. Она сидит молча, цепляется за бокал вина и жует губы. Бывший жених уйдет от нее, так и не узнав, что образ действия нельзя положить в кровать, в отличие от распечаток дел или отчетов, что обычно ночуют в каждом свободном углу дома. Когда Дейл обуется, она осушит вино одним глотком и с такой силой сожмет бокал, что от него отколется стеклянная ножка, оцарапав ладонь.
Она душный трудоголик. В ее инструкции по эксплуатации рекомендуется чаще проветривать. Она может пахать как проклятая несколько суток подряд, забывая, что простым смертным иногда необходимы отдых, сон и пища. Такой сотрудник находка для работодателя, но в бюро к ней долго принюхивались, проверяли ее отношения с налоговой, банком и судом, изучали медицинскую карту и рекомендации с прошлых мест работы. До этого она периодически сотрудничала с полицией, ее имя фигурировало в отчетах. Как ни странно, ее безупречную репутацию не запятнали даже штрафы за неправильную парковку. За рулем она всегда пристегивается и не нарушает скоростной режим.
[indent] Она взволнованно ерзает в чертовски неудобном кресле напротив помощника директора и не чувствует, как подол юбки прилипает к бедрам. Сентябрь 2021 года выдался особенно жарким. Ее хищный взгляд вцепился в бумаги на массивном столе прямо перед ней. "ОПА удовлетворил прошение о переводе", - заветные слова, которые она ожидала услышать в течение последнего года службы.
Она проходит к своему рабочему месту, чтобы убрать кольцо в ящик под ногами: туда, где с прошлого года забыта пачка мятных таблеток от кашля. Может быть такое расположение стола не совсем удобно, кондиционер висит прямо над макушкой, спинка кресла упирается в стену, если немного откатиться назад, но ей нравится. Никто не заглядывает через плечо, не дышит в шею и не нарушает священных личных границ.
Ее жизнь началась в Гаване, на Кубе, в интеллигентной семье. Ее отец строил карьеру кардиохирурга, а мать предоставляла юридические услуги, вынашивая капиталистическую мечту о частной практике. Но с такими аппетитами на Острове Свободы закономерно тесно и голодно. Поэтому сразу после рождения дочери Молина иммигрируют в США, постепенно перебираясь с юга на север. В декабре 1990 года они поселяются в городе Уичито, штат Канзас.
[indent] Спустя месяц совсем рядом на Норт-Хиллсайд-Стрит совершит свое последнее преступление Деннис Рейдер.
Когда начался бракоразводный процесс, она заканчивала выпускной класс. Это тянулось так мучительно долго, как копать себе могилу одноразовой вилкой, скрести под собой мокрую глину. Если со стороны их семья казалась благополучной, то внутри дома не смолкали бесконечные упреки и споры. Мама слишком токсичная, а папа - бесхребетный тюфяк. Она же не выбирает сторону, подает документы на программу бакалавриата по психологии в несколько университетов штата и поступает в Вашингтон. Несмотря на неприятный домашний климат, ее решение было обдуманным, взвешенным и полностью самостоятельным. Учеба ее увлекает. Она становится способной студенткой и мечтает в будущем вступить в Американскую психологическую ассоциацию.
Но для конфликтолога необходимо социально мимикрировать, для детского психолога - убедительно сопереживать.
Она же слишком черствая и бестактная.
Глаза слезятся от усталости и перенапряжения. Третий час ночи. Она просидела, уткнувшись в дисплей ноутбука часов восемь, пока искала в интернете подходящую программу по криминалистике. Она уже взяла дополнительные предметы по судебной психологии, записалась на платные курсы и даже оформила членство в университетской библиотеке. В сохраненных закладках до лучших времен отложен состав пакета документов и федеральный шаблон резюме. Нужно заварить еще одну чашку кофе. Растворимый, конечно, полное фуфло, но энергетики получше закончились еще позавчера.
[indent] 26 февраля 2005 года. Мамины туфли велики ей наверное размеров на десять, но она упрямо волочит ноги в гигантских лодочках, чтобы покрасоваться перед зеркалом, как взрослая. Но не дойдет и растянется на полу прямо перед включенным телевизором. Показывали полицейского, который объявлял, что ими наконец задержан какой-то парень по имени Деннис. Мама, прибежавшая на грохот, соберется пропесочить дочку за воровство чужой обуви, но только ахнет, рассеянно нащупывая под собой кресло. Мама знала бедняжку Долорес лично. А ее дочь прилипнет к экрану, как завороженная.
У детей часто появляются странные панические страхи, кто-то боится грома и молний, кто-то наводнений и ураганов, а кто-то вторжения инопланетян. Она же становится подозрительной, косо поглядывает на прохожих, с трудом доверяет даже детям. Почему-то это дело производит на нее огромное впечатление. Она же росла в спальном районе, где почти каждый был знаком друг с другом. Входные двери в домах не запирались на ночь, а запасные ключи хранились у соседей. Разве можно спокойно жить, есть и спать рядом с убийцей и не понимать, кто он? Она думала об этом, когда слушала монолог Рейдера, не чувствуя ни гнева ни скорби. Сначала она испугалась своего хладнокровия. Но потом поняла, что бояться следует вовсе не себя.
Она тайком собирает несвежие газеты, в которых каждую неделю печатают новые подробности про Рейдера и аккуратно вырезает статьи; раскладывает на полу вырезки по датам и внимательно перечитывает каждую по несколько раз, буравя текст тяжелым взглядом. Хорошо, что читать она научилась еще в пять. Спустя несколько лет она сделает из своего страха хобби. Она изучает теорию, глубоко погружается в контекст. Заказывает парочку книг на Амазон через аккаунт отца, с фонариком под одеялом перечитывает Роберта Ресслера и Винсента Буглиози. Пока отец дежурит в больнице, а мама пропадает в суде, она хватает свой велик и мчится к Восточной 13 улице, затем на Северную Эджмур-Стрит, к местам преступлений. Ей кажется, что если она побывает там, то сможет спокойно спать по ночам, не мучаясь от любопытства. Пиная сухие ветки под ногами, она размышляет, что Тэд Банди, например, прятал и закапывал тела жертв далеко от локации убийства, хотя часто оступался и вообще много глупил из-за тщеславия. А Сын Сэма частенько возвращался к местам преступлений. Воровато оглянувшись, она стряхивает с плеч оцепенение, резво запрыгивает на велосипед и отчаянно крутит педали. Если спецслужбы отслеживают историю поиска в браузерах, то за ней уже должны были выставить слежку.
а что под снегом - хочешь это знать?
ты правда хочешь это знать? кто нет, тому заговор на пост В моем гороскопе на сегодня было сказано, что луна находится в созвездии девы, а козерогов могут поджидать значительные перемены, возможны большие новости и трудности в коммуникации с коллегами. Зато вечер обещал быть приятным завершением дня, если решу провести его в кругу семьи или на романтическом свидании в ресторане. Не рекомендовалось принимать серьезных решений, а также лихачить за рулем. Звезды советовали сегодня воздержаться от импульсивных покупок, алкоголя и продуктов с высоким содержанием глютена. Возможно, в чем-то они были правы. Например, в глютене.
— Давайте полиоксидин.
Меня уложили на носилки и кажется, что-то вкололи. Мысли вяло цеплялись одна за другую, я смотрела в потолок машины скорой помощи, всем телом ощущая, как автомобиль подпрыгивал на любой кочке или нырял в какой-нибудь небольшой ухаб на асфальте. Слышу, как по верхнему люку и стеклам забарабанили тяжелые дождевые капли. Как странно, синоптики не прогнозировали дождь. Хотя, возможно, я снова перепутала день — как в тот раз, когда умудрилась не взять зонтик, разумеется попала под такой ливень, что промочила всю одежду до нитки, а обувь так расползлась по всем швам, что ее было уже не спасти. Приемник в салоне проигрывал какую-то до жути надоевшую, но безумно популярную песню, ее транслировали из каждого утюга, но иногда сигнал терялся и были слышны только кваканье и неприятные помехи. К животу приложили что-то настолько ледяное, что я громко зашипела от новых и еще незнакомых болевых ощущений, как если бы обожглась крутым кипятком.
— Потерпите мэм, скоро станет легче. Вы умница.
Я стиснула зубы кажется так сильно, что свело скулы. Стерильная клеенка, что была подстелена подо мной, вся измялась под моими пальцами, я хваталась за нее, когда накатывала тяжелая волна нового приступа. Служба в полиции все-таки имеет некоторые преимущества. Справедливости ради, я с самого рождения считала себя достаточно терпеливой, но в полицейской академии практикуют действительно стальную выдержку, какой можно только позавидовать. Возвращаясь к этому моменту потом, я буду отчетливо помнить только примитивное, первобытное ощущение чистейшей физической боли. И больше ничего. Помимо нее для меня ничего не существовало. А потом я перестану верить на слово всему медицинскому сообществу.
Они обещали, что станет легче.
Они берут какие-то анализы и больше не говорят ничего конкретного, кроме того, что необходимо сделать узи и более тщательное обследование; а я думаю, что у некоторых людей в белых халатах просто необходимо иногда отбирать лицензии в профилактических целях. Не люблю больницы. Узкие белоснежные лабиринты коридоров, автоматы с газировкой и шоколадными батончиками, запах бинтов и нашатырного спирта. Когда-то давно, в десять лет мне вырезали аппендицит, я провалялась на больничной койке семь дней, не ходила в школу и питалась несолеными овощными пюре. Было больно, страшно, одиноко и скучно. С тех самых пор я старалась всячески избегать врачей без острой надобности, даже плановые медицинские осмотры и простые прививки казались сущим кошмаром. Конечно, центр планирования семьи не в счет. Туда мы с Хью буквально оформили золотой абонемент. Не успеваю прочитать содержание таблички на двери скромной палаты, в которую меня кладут, ставят катетер и капельницу.
— Мы сообщили Вашему мужу, он скоро подъедет.
Хью! Его имя чудесным образом воздействует на меня успокаивающе. Не знаю точно, как это работает, но хотя бы на краткий миг я чувствую себя немного лучше. Когда-то я научилась преодолевать трудности в одиночку и не рассчитывать на поддержку. К счастью, эти темные времена закончились с того самого дня, когда я поклялась делить все горести и радости на двоих. Самое время кричать, что мой муж адвокат и в случае чего, он вас всех тут пересажает. Но я не такой человек. Лишь растерянный и напуганный.
Я ведь всегда находилась в превосходной физической форме.
Ну, кроме того случая с аппендицитом, разумеется.
Не понимаю, я регулярно наблюдаюсь у своего доктора, еще ни разу не позволив себе пропустить плановый прием. Благослови Господь расширенную страховку для государственных служащих! Кстати, крайний визит в консультацию был всего лишь на прошлой неделе. Почему никто меня не предупредил?
Ну где же Хью?
Он так долго добирается, будто с окраин Бронкса.
Интересно, дождь уже прекратился?
Появляется страх. Под его властью я смотрю на всех вокруг как через увеличительное стекло, мне все кажется слишком подозрительным. Страх кладет свои тяжелые лапы на плечи, медленно обволакивает коконом, постепенно смыкая свои объятья. Кажется, я уже знаю, что происходит. Доктор оставляет меня одну в палате. Я сижу на краю широкой больничной кровати и заторможено рассматриваю свои опущенные на коленях руки. Они дрожат так сильно, что установленный катетер приходится периодически поправлять. На мне бумажные именные браслетики и больничная сорочка в жуткий мелкий цветочек голубого цвета, она велика размера на два и временами ее ворот сползает на одно плечо. Это надоедает. Как раз в тот момент, когда тянусь поднять рукав, в палату влетает Хьюго.
Мне казалось, что когда он наконец придет, все плохое закончится. Он заберет меня домой, мы закажем пиццу с ветчиной и грибами и до поздней ночи будем смотреть фильмы, не получившие Оскар в прошлом году. Но я понимаю, что зря надеюсь. Дурное предчувствие уже давно подкралось сзади и лишь выжидало подходящий момент из своего укрытия. Хьюго пытается выглядеть бодро. Думает, что ему удается обманывать меня, но каждый раз попадается, как новичок. Всегда чувствую, когда он расстроен, обижен, злится или скрывает от меня какие-нибудь неудачи на работе. Вижу по глазам — храбрится и не понимает. А я понимаю и все внутри болезненно скручивается. Его руки настолько теплые, что обжигают мои ледышки. Тянусь ближе, обхватывая его локоть обеими руками и удобно пристраиваю голову на его плече.
— Я в порядке. Только хочется закурить.
Я бросила еще в старших классах, когда на перемене между вторым и третьим уроками меня застукал директор школы и грозился влепить выговор в личное дело. Но лишь вызвал отца и ограничился долгой нудной нравоучительной беседой. Захотелось томно выпустить струйку табачного дыма или сделать из него идеально ровное колечко. Раньше у меня получалось лучше всех среди подростков. Поворачиваю голову так, чтобы положить на плечо Хью подбородок и таким образом взглянуть на мужа.
— Кстати, ты был прав насчет того дома в Нью-Рошелле. Извини, что накинулась на тебя утром. Отмени показ, ладно?
Не нужно его смотреть, нам это не понадобится.
Мой бесцветный голос почти даже не дрожит. Что мне вкололи?
Сегодня во мне что-то умрет или уже умерло. Возвращается тот доктор, который осматривал меня. Видимо, он тут за главного. У меня перехватывает дыхание, сама того не замечая, впиваюсь в ладони мужа, как утопающий в сброшенный на воду спасательный жилет. Врач говорит, что принес плохие новости, говорит, что ему жаль, что такое, увы, иногда случается, его слова сливаются в какую-то нечеткую какофонию бессмысленных звуков.
Во мне что-то срывается вниз.
Умерло, точно, умерло.
| |
